Впервые с публичным унижением я столкнулась в школе, но как это ни странно, не в школьные годы (может все дело в лабильности детской психики, или мне просто повезло), а уже будучи по другую сторону баррикад, в мою недолгую пору учительствования. Я была, как принято говорить, юной и наивной, а за моей спиной ещё слышалось дыхание свободного студенчества, и, вероятно, поэтому всё воспринималось особенно остро. - Морозова! – голос директрисы грохочет в учительской суровым набатом, - Почему у тебя Смирнов из 9 «А» в туалете курит? 
Ну почём я знаю, я же не Смирнов. Хотя чувствую себя в эту минуту не лучше Смирнова, застуканного курящим в школьном туалете. У нашей директрисы железный принцип – бей своих, чтобы чужие боялись. Поэтому достаётся всем и на регулярной основе, на педсоветах, планёрках, в учительской, в коридорах и всегда – публично. Очередная жертва распекается так, что можно чертей на тренинги приглашать: «Как изощрённее мучить грешников. Степени садизма: развитие в геометрической прогрессии». Конечно, отработав в школе четыре года, я поняла, что директриса наша не самая плохая тётка, а вот завуч Александра Александровна, елейным голосом называющая меня Оленькой и душечкой, так еще с**а… Но, но, но… - Представляешь, мама, сегодня Серёжа забыл дома линейку, - рассказывает мне за обедом Любка, - Я на него смотрю и чувствую, у него уже паника начинается. Читать далее... |
Комментариев нет:
Отправить комментарий